Эта громкая история началась в 1876-м году, когда знаменитый судоходный магнат из Англии, Фредерик Ричардс Лейланд, приобрел очередной дом. Тогда этот человек не мог себе даже представить, какие события произойдут в скором будущем.

В Нью-Йорке жил и творил художник и дизайнер интерьеров Джеймс Макнил Уистлер, творчеством которого восхищался британский магнат, поэтому Лейланд пригласил его поработать над своим новым домом. Джеймс Уистлер с радостью принялся за работу, еще бы, это гарантировало серьезный заработок и возможность получить новых клиентов за океаном. В процессе работы американский художник так увлекся, что сотворил шедевр, который в наши дни хранится в вашингтонской Галерее Искусств Фрира. А вот магнат остался работой крайне недоволен.

Дом, который купил Ричардс Лейланд, был величественным строением в самом престижном районе британской столицы Кенсингтоне. Магнат не скупился, нанял для частичной реконструкции архитектора Ричарда Нормана Шоу. Дизайн столовой поручили знаменитому архитектору Томасу Джекиллу. Специально для оформления столовой Лейланд купил на аукционе старинную коллекцию китайского фарфора. Это был роскошный фарфор бело-синего цвета, относился он к эпохе Канси, династии Цин — бесценные вещи. Магнат хотел его расставить в своей столовой комнате, а Томас Джекилл же как раз славился интерьерами в китайском и японском стиле. Архитектор построил для китайской посуды невероятно красивую и сложную решетчатую структуру полок от пола до самого потолка. Это было нечто грандиозное и из дорого орехового дерева с гравировкой из чистого золота. Мало того, Джекилл дополнил полки роскошной позолоченной кожей, которой он также украсил одну из стен. Остался последний штрих — нужна была картина. Ричардс Лейланд купил у Джеймса Уистлера картину «Принцесса из страны фарфора», которая нашла свое место над камином.

В это же время американский дизайнер трудился в другой части огромного дома. Когда Джекилл спросил у хозяина дома, какие цвета предпочтительнее использовать в столовой для жалюзи и дверей, тот сказал, что с этими вопросами можно обращаться к американскому дизайнеру, так как он полностью доверяет его вкусу и профессионализму. Уистлер пошел помогать со столовой, там он заметил, насколько удачно сочетаются цвета границы китайского ковра и кожи на стенах с его картиной. Это был желтый цвет — традиционный китайский, и его как раз не хватало в оформлении столовой. Уистлер дополнил стены комнаты ретушью желтого цвета. Также художник изобразил на карнизах над окнами традиционные китайские волновые орнаменты. Господин Лейланд остался доволен работой и спокойно уехал на несколько дней в Ливерпуль заниматься бизнесом. Внезапно архитектор Джекилл слег с высокой температурой, Джеймс Уистлер остался работать в доме сам без присмотра архитектора и хозяина. У американского художника появилась возможность проявить настоящую творческую свободу в своей работе и дать волю вдохновению. Джеймс Уистлер работал с цветами так, как считал нужным.

Джеймс Уистлер всегда говорил, что цвет в интерьере — это важнейший элемент при создании дизайна, там не может быть границ и правил. Он также всегда утверждал, что сочетающиеся цвета — это выдумка, у настоящего профессионального художника в творческом арсенале есть свои секреты, как и где применять те или иные оттенки. Уилистер взялся дорабатывать столовую, так как его коллега Джекилл заболел надолго. Всю столовую, включая не только стены, но и потолок, американский дизайнер покрыл голландской имитацией сусального золота — сплавом меди и цинка, являющегося особой формой латуни. Потом художник взялся за потолок, и там он нарисовал шикарный узор в виде павлиньих перьев. Потом Уистлер покрыл позолотой ореховые полки и тоже украсил их изображениями пышных павлиньих перьев. Словом, сделал оформление столовой таким, каким считал нужным, ни с кем не посоветовавшись.

Когда Фредерик Лейланд вернулся из Ливерпуля в свой новый дом, он был просто шокирован. Его столовая оказалась совершенно не такой, какой он ее себе представлял. Американский художник полностью закрасил дорогую позолоченную кожу на стенах, она сияла всевозможными оттенками зеленого, золотого и синего. Однако больше всего магната взбесили перья павлинов, которых он явно не хотел видеть. Еще Лейланд узнал, что Уистлер приглашал других художников посмотреть на свой труд, на что магнат не давал разрешение. Тем не менее, Уистлер выставил счет за свою работу — две тысячи фунтов стерлингов, что было баснословной суммой в те времена. Это окончательно рассорило художника и магната. Лейланд отказался платить.

«Я думаю, что вы не должны были вовлекать меня в такие большие траты, сумма в две тысячи фунтов не обсуждалась, вы не удосужились меня предупредить — взяли, нарисовали безвкусных павлинов, переделали все то, что сделал Джейкилл, а теперь требуете деньги», — писал магнат Уистлеру. Художник протестовал: «Я хотел сделать вам настоящий сюрприз! Столовая комната получилась невероятно красивой! Она великолепна! Лучшие лондонские художники приходили сюда и восхищались столовой! Здесь все получилось деликатно и изысканно до последнего штриха! Во всей Великобритании нет второго такого места, как это». На что Фредерик Ричардс Лейланд ответил: «Все эти дополнительные работы делались без моего разрешения. Вы даже не посоветовались с Джекиллом, а ведь именно он был ответственным за дизайн этой комнаты. Вы покрыли полки позолотой, изобразили на потолке глупые павлиньи перья. А зачем мне павлины на ставнях? Мне это не нужно! Вы спросили меня, нравятся ли мне эти птицы? Забирайте всю эту безвкусицу и продайте кому-нибудь другому, я об этом не просил!». В конце концов магнат заплатил ровно половину от той суммы, которую выставил в счете художник, а потом с треском его уволил.

Фредерик Ричардс Лейланд был настолько разозлен, что запретил своим слугам пускать Уистлера и сказал, что запретит даже своим детям и внукам когда-либо впускать этого человека в свой дом. «Я всегда восхищался вашими работами, был большим поклонником вашего творчества, но теперь вижу, что вы превратились в мошенника! Если я вас увижу рядом с моим домом, детьми или внуками, я просто застрелю вас, клянусь!» — заявил обозленный на американца английский магнат.

Обиженный и оскорбленный, Томас Уистлер в качестве мести поздно ночью добавил к своей работе заключительный штрих. Он изобразил на большой панели, напротив камина со своей картиной, двух дерущихся боевых павлинов. Это была аллегория, которая демонстрировала отношения между ним и хозяином дома. Изображенный слева павлин представляет личность художника. Павлин справа — скупой хозяин дома, покрытый золотыми монетами от груди до хвоста. Также Уистлер нарисовал рассыпанные золотые монеты у ног павлинов. Уистлер подписал фреску: «Искусство и деньги или история одной комнаты». После этого Уистлер уехал домой в Америку и больше никогда не видел ни Фредерика Лейланда, ни свою Павлинью комнату.

Владелец роскошного дома в Кенсингтоне никогда не говорил, что ему понравилась столовая комната. Однако магнат, будучи человеком, разбирающимся в искусстве, понял, что она представляет собой огромную ценность. Кроме того, карьера Джеймса Уистлера стремительно шла вверх, его работы уходили с молотка за большие деньги. Лейланд никогда ничего не менял в этой комнате. Через двенадцать лет после смерти магната его дети продали «Павлиний зал» промышленнику и коллекционеру произведений искусства из Детройта, Чарльзу Фриру. Увидев столовую однажды, американский миллионер остался восхищен нею. Все элементы зала были бережно демонтированы, упакованы и на пароходе вывезены через Атлантический океан в Детройт, штат Мичиган, где Фрир владел одним их своих домов. В Детройте комнату с павлинами полностью восстановили, но это была уже не столовая, а специальный зал для большой коллекции старинной керамики, которой владел Фрир. После того, как он умер в 1919-м году, наследники, которые оказались никудышными бизнесменами и быстро обеднели, решили продать дом в Детройте. Зал, созданный Джеймсом Уистлером, снова демонтировали и установили в Галерее искусств Фрира в Смитсоновском институте в Вашингтоне, округ Колумбия. Там этим великолепным шедевром можно полюбоваться и сейчас.